Две таблетки

Две таблетки

Футуристический рассказ

В какой-то момент я вдруг поняла, что могу – всё, и могу это всё – сейчас. И в то же время пока я ещё оставалась «разделённой» на фрагменты, и именно эта не-целостность удерживала меня от – всего. Мне предстояло найти и собрать все части моей Сущности воедино, впитать их в себя, правильно соединив,  затем оживить, и – стать собой. Такой, какой задумал меня Творец.

***

Урок смещения во времени был завершён. «Ну что, всё поняла? Не спеши, и не суетись» – в ласковом взгляде Волшебника я всё же различила глубоко спрятанное заботливое участие. «Я готова, погнали…» – улыбнувшись ему в ответ, тихо произнесла я. И тогда предрассветная темнота заполонила на миг мои очи, затем в сознании заполыхали фиолетовые и оранжевые блики, после чего где-то впереди вдруг забрезжило белёсое пятно, которое всё росло и росло, и наконец, словно переполнившая чугунок воздушная кукуруза, это пятно вывернулось наружу, и меня захлестнуло горячей волной, наполненной тошнотворным запахом  человеческой крови,

ужасающими звуками пронзаемой стрелами и копьями плоти, хрустом рассекаемых мечами костей, и раздирающими душу предсмертными хрипами и стонами. Широко распахнув глаза и непроизвольно вскинув в защитном жесте руки, я застыла на месте – проявившееся пространство оказалось местом происходящей жестокой сечи, заполненным десятками тысяч разъярённых воинов, одетых  в одинаковые одежды, и вздымающих одинаковые стяги по обеим сторонам побоища, и эта одинаковость пару мгновений мешала мне уловить кто против кого. Сия битва, одномоментно сжатая во времени во всего лишь какие-то мгновения, нахлынув, пронзила мои структуры всей своей чудовищной сутью, пронизав сознание кровавым, безжалостным, и безсмысленным вихрем смерти. Затем так же внезапно картина бушующего сражения преобразилась и наполнилась кладбищенской тишиной, прерываемой карканьем вόронов и хлопаньем крыльев грифов. Передо мной распростёрлось поле, покрытое тысячами павших во время боя: почтенные убелённые сединами мужи семейства, и молодые, полные жизненной силы, нецелованные парубки – лучший генофонд – всё было изуродовано, искромсано, изувечено, и – навсегда мертвό. Война эта была гражданской, а поле – Куликовым. Год был 1380 по новому летоисчислению. Год пресечения Копного Права. Год исчезновения института Темников, избираемых 9 Тысячниками. Год, повлекший за собой Майдан.

Я судорожно выдохнула, словно после долгого пребывания под водой, и закричала изо всех силёнок, расправляя лёгкие – вся неимоверная боль тех людей на поле боя, по обеим сторонам рубежа, вся их безсмысленная ненависть друг к другу, а также и все их чаянья, мечты, победы и поражения, все их жизни, нахлынувшие на меня – всё это в концентрированной форме информационного вихря мгновенно и глубоко прошло сквозь мои структуры на этом мёртвом теперь поле,  что в совокупности, казалось, должно было раздавить меня своей мощью, своей раздирающей болью, своей бешеной интенсивностью, а я, содрогнувшись до мозга костей от пережитого и отерев рукавом слёзы, упрямо вскинула лицо к небесам и прошептала пересохшими губами: «Я пойду дальше…» Там, впереди, ждала своего часа Чудовищная Бездна, и эта Без-Дна помещалась у меня в груди. Я ощущала её безмолвный зов ужѐ какое-то время, и знала, что мне предстояло либо перейти через неё, либо отступить…

Не касаясь густо пропитанной кровью земли, покрытой грудами тел павших воинов, я, паря над полем, встречала их сущности: одни из них метались, не понимая, что с ними только что – или около 700 лет назад – произошло; другие пытались поднять своё тело или тело своего соратника; третьи рыдали по жёнам, матерям, любимым, которых им более никогда не прижать к груди; и казалось не было конца этому человеческому горю. И похоже, что только я одна на этом поле знала, как им помочь. Они не ведали о Волшебнике. Я окликала их по именам и протягивала к ним руки в призывном жесте, и они, пораженные тем, что видели и слышали меня, торопливо хватались за складки моей одежды, облепив меня, словно гроздь винограда. Мне оставалось «лишь» открыть для них те уровни планеты, до которых они «доросли».

И не было предела радости тех, кто яркими искрами в небе уходил с моей помощью к Свету. «Сестра, будь  счастлива!» – с благодарностью и детской наивностью желали они мне, помогшей им увидеть световой «канал» и начать восхождение. И уходили многие из них с мыслями, что нет конца безвинно пролитой крови, и нет конца мукам народа русского, ведь тысячелетия идёт эта безпощадная бойня. И всё во имя чего? Ответ на этот вопрос – частично – они узнали при восхождении: Творец через нас изучает самого себя.

Смещение во времени требовало огромных энергетических затрат, а для того, чтобы суметь вернуться в настоящее, необходимо было обладать даже более существенным запасом потенциала, но я не спешила пока возвращаться. Мне нетерпелось пойти ещё глубже в прошлое, чтобы увидеть воочию – и понять – истоки этого чудовищного братоубийства.

***

В кафе, куда меня пригласили на встречу, за столиком напротив сидел человек, показавшийся мне знакомым откуда-то, и выглядевший лет на 35, хотя биологически ему было не менее 60. Невысокий, худощавый, с впалыми и давно небритыми щеками, с тяжёлыми мешками под глазами, но с быстрым горящим взглядом – он явно был взволнован, и я ощущала это его волнение ещё до того, как вошла в зал, но угрозы он не излучал. Его взгляд следовал за каждым моим движением, пока я устраивалась за столиком, и тут его прорвало: «Я не знаю, к чему мне дальше стремиться, чего желать, что создавать!» – полушепотом заговорил он, обращаясь именно ко мне, и я видела, как в сознании моего собеседника мысли шарахались друг от друга, отскакивая и снова притягиваясь, перемешиваясь в невообразимейшую путаницу, или неожиданно замирая на пол-пути, не дотягивая до необходимого всплеска. И видя эту путаницу, я довольно легко могла её «распутать». Тут он вдруг быстро подался вперёд к моему креслу, схватил обе мои руки и обхватил ими свою голову, словно стараясь не дать его мыслям расплескаться вокруг. Со мной не раз происходили и происходят разные неожиданные ситуации, когда незнакомые люди видят или ощущают во мне защиту и ответы на их наболевшие жизненные ситуации. И они всегда – по-разному, но неотступно и безаппеляционно – требуют моей помощи, словно я им чем-то обязана. Они никогда не вдумываются почему с ними происходит то, что происходит, они просто, почуяв Любовь, на уровне инстинкта пытаются урвать себе столько, сколько могут ухватить. И иногда некоторым όсобям я позволяю это сделать – ведь последствий им не избежать: подавятся просто-напросто, но они даже этого не желают понять. Не «не могут», а именно «не желают», потому как привыкли только брать то, что им приглянулось.

Так вёл себя и этот незванный и непрошенный собеседник, который «прозрел» и окончательно осознал, что смысл жизни для него полностью потерян, и потерян, скорее всего, навсегда, если не удастся обрести понимания что же делать дальше. «Всё рушится, всё пропало, это катастрофа!» – истерика билась в его сознании, а он никак не мог уловить новый ритм, по которому всё и внутри, и вокруг него изменялось каждое мгновение.

Хозяева кафе и их охрана уже спешили в нашу сторону, нервно оглядываясь и ища признаков ограбления или киднепинга, которые в Чикаго,  на всемирно известной Великолепной Миле были нередкими даже среди белого дня. Но охрана никак не ожидала увидеть происходящее. «Спаси меня!» рыдал человек, упав передо мной ниц и обхватив мои ступни. Ситуация становилась публичной, и я видела сразу несколько телефонов с разных сторон направленных в нашу сторону и записывающих эту необычную сцену, но человек уже не контролировал свои тормоза. «Спасиии!» – тихо выл он, размазывая слёзы по моим туфлям. Вышибалы попытались было силой поднять истерящего с полу, но в этом тщедушном теле оказалось спрятана огромная физическая сила. Он моментально отпустил мои ноги и в несколько движений освободился от наседавших бугаёв, а затем перепрыгнул пару столов, ещё больше напугав богатеньких посетителей этого знаменитого кафе, где мне была назначена встреча, и вновь возник передо мной, тяжело дыша и ища моей реакции. «Сядьте» – спокойно произнесла я, глядя ему в глаза и подняв руку в сторону вышибал, давая им понять, что я сама справлюсь с ситуацией.

В моей сумочке верещал телефон – меня ждали и искали, но я не стала отвечать на звонок, а просто отключила звук. Всему своё время. Конечно же я узнала пресмыкающеся существо. О, да, я прекрасно понимала, почему он публично катался в истерике, и у меня не было ни малейшего желания облегчить его участь. Эта двуногая голубая мерзость, входящая во все публикуемые списки богатейших людей мира, владелец нескольких лабораторий, производящих тяжелейшие синтетические наркотики, эта гниль – банально хотела жить! Всеми фибрами души он хотел жить так жадно и так неистово, да вот только количество загубленых при его непосредственном участии душ тяжелейшим камнем тянуло его вниз – туда, откуда не возвращаются. Ни за какие деньги!

Он видел страшные сны – настолько страшные, что боялся спать. Он глушил чуть не вёдрами всевозможные стимуляторы потому что успокоительные не помогали: зелёные человечки были просто детским лепетом по сравнению с тем, ЧТО видел он!

Ум его ещё работал, хотя давал заметные сбои – алкоголь, наркотики, насилие – всё это только ускоряло раскрутку. Тогда он хорошенько подумал и решил стать  – меценатом. Как те новые русские, которые, разменяв сотню на рубли, раздавали их на паперти, совершенно искренне веря, что совершили сто добрых дел. Если новым русским можно, то ему сам бох (Яхве) велел!

Он начал лихорадочно строить детские онкологические госпитали по всему миру, но «забыл» сделать их общественными – и безмятежно взимал плату за медицинские услуги. Он также простёр своё меценатство, как и полагается, на искусство – но его день ото дня всё более заметно дезинтегрируемый мозг снова дал сбой:   золотой унитаз с брюликами, показанный на пост-советском пространстве, оказался высшим пределом совершенства. Мировоззрение, наверное, подвело.

 Тем не менее, меценатство это было именно то, что  пока удерживало его на плаву. Всё остальное – вдруг перестало его интересовать. Он перестал желать любым способом копить деньги – просто как отрезало! Всё стало тривиальным. Временами подавленность духа одолевала его настолько, что он впадал в состояние, которое сам называл «горбачёвщиной». Ему думалось тогда, что он ошибается и идёт не туда, и что продолжать в том же направлении не имеет смысла, что он одинок даже среди знакомых ему людей, и никто, ни одна собака не понимает, насколько ему тяжело. Но он страшно хотел жить. Страшно! Хотя бы лет до 132.

И как-то услышал в одном из своих элитных клубов новость о том, что  один русский волшебник взялся за немыслимое: преодоление смерти. И, якобы, получил неплохие результаты. Сначала, как и полагается, продвижение к успеху в значительной части состояло из неудач, ведь даже выдающимся умам свойственно ошибаться;  да и опыты этому волшебнику приходилось проводить чаще всего на самом себе, что иногда приводило к весьма тяжёлым последствиям для его собственного здоровья. Но волшебник этот,  поговаривали, был Человек, к тому же хороший, а посему успеха ему было не избежать. Понятно, что тайная полиция, разведки всего мира, и правящая верхушка навострили уши и кошельки, задействовав  спутники, коллайдеры, боты, нано, «Зверя», и прочие технические устройства, и, закопав по пять миллиардов (вступительный взнос) в «ямку», посыпав солью, полив водой, и не забыв сказать «крэкс-пэкс-фэкс», принялись  – ждать.

Ведь помимо страшного желания жить, они не менее страстно желали достичь той же цели, о которой говорил волшебник: всемогущество! Но Искусственный Интеллект их  – увы – подвёл, а выйти за границы наблюдаемой реальности к программе, формирующей и организующей наш мир, за деньги невозможно! Взятки давать некому.

 И вот когда они – бывшие «сильные мира сего» – «наелись» собственных законов и правил, им повстречался Волшебник. И предложил им две таблетки. Хотя, и так понятно, что Волшебники просто так от нечего делать кому попало не встречаются.

Марина Валяева

Август 2021