Инструмент Перехода
Футуристический рассказ
… В конце ХХI-го века, по окончании Третьего Переходного Периода, Мидгард Земля восстановила все слои атмосферы, климат основательно изменился, а Возрождаемое Человечество на Мидгард Земле сознательно отказалось от разрушительных технологий прошлого, и, после изучения конкретных спектров материй, ответственных за синтез того или иного вещества, включая и углеводороды, полностью перешло на процесс синтеза энергий, позволяющий получать все необходимые вещества и элементы. На Земле более не осталось коптящих фабричных труб, а после трансмутации химических элементов все токсичные отходы перестали существовать. Давление атмосферы было доведено до значения 760 мм рт. столба, влажность – 45%, температура – 23.5ºЦ, и число газов в атмосфере стало соответствовать норме системы жизнеобеспечения.
Человечество, тысячелетия тонувшее во лжи, на которой построено воровство, и посредством которой обосновывались войны, наконец коллективно приняло на себя ответственность и, объявив ложь самым страшным злом, в коем таились корни всего остального страшного, запретило ложь, приравняв ее к преднамеренному убийству, с соответствующими последствиями за содеянное…
Дрова шумно потрескивали в камине, а в массивном кресле напротив сидела женщина средних лет. Кожаная обивка прогрелась от тепла камина, и оно было тёплым и уютным, словно мамины объятья в детстве. Языки пламени неторопливо покачивались, отбрасывая причудливые блики на окружающие предметы. На её руке тускло поблескивал в мерцании пламени необычный серебряный браслет с характерными рунами и трилистником – боевым символом славяно-ариев. На трилистнике были выгравированы буквы «СЛН» – в память о Николае Левашове , создателе Технологий Жизни «СветЛ», и его верной спутнице и жене Светлане , погибших защищая Цивилизацию Света.
Женщина забралась в кресло с ногами и сидела обхватив колени, как это делают напуганные или обиженные дети. Слёзы катились по её лицу, но она их даже не утирала, и они, выстраданные в муках прозрения , скатным жемчугом падали на обивку кресла.
«Ну, что ты как маленькая, честное слово, возьми себя в руки!» – увещевал её Внутренний Голос, но она продолжала безсильно сидеть, неподвижно глядя в огонь. По некой причине в её памяти, словно в замедленном кинофильме, возникали давние события и люди, и она вновь, словно в первый раз, переживала и те события, и узнавала тех людей. Давно похороненные на задворках сознания обиды, оскорбления, унижения, насилие – всё, что ей пришлось перенести в жизни, – всё ЭТО, кроме разве что лишь самих физических ощущений, вновь отчётливо и ярко проявлялось в её сейчас кем-то или чем-то слегка как бы заторможенном сознании, с той лишь разницей, что на этот раз она являлась не невольной участницей и жертвой, а лишь наблюдателем. Давние события её жизни, пёстрые словно новогодние гирлянды фонариков на ёлке, как бы вспыхивали внутри её сознания и меркли – возможно, навсегда, не причиняя на этот раз ни боли, ни горя, а наоборот, после каждого такого промелькнувшего в пламени очищающего огня события она ощущала некое освобождение, словно кто-то заботливо и по-отечески ласково исцелял нанесённые ей в прошлом раны, и затем стирал их ластиком слой за слоем. А слёзы, самопроизвольно текшие по её лицу, видимо, являлись слезами очищения, облегчения, и – благодарности. Вместе со слезами, из неё истекали боль, страх, горе, тоска, оставляя после себя растерзанную этими разрушительными Стихиями Пустоту, но эта Пустота более не была мёртвой. Там, сидя у камина, слеза за слезой, образ за образом, на решающем этапе первого переходного периода, она расставалась со своим Прошлым.
Осеннее утро выдалось на удивление тёплым – дул лёгкий ветерок, и деревья, ещё одетые в осенний кружевной наряд, трепетали под каждым его порывом. Ночь, наконец-то, закончилась и унесла с собой годы печалей и стенаний, освободив сознание от многих пут и оков. Она тихо улыбалась своим новым ощущениям, осторожно как бы на ощупь ступая в Пустоте, остерегаясь ненароком вновь пораниться о чужое Зло. Но эта пока совсем незнакомая Пустота, казалось, заботливо оберегала её от подобных ран. Оберегала, и даже помогала наполниться какой-то незнакомой, но удивительной Новой Силой, потому как Пустота «знала»: самое страшное было ещё впереди…
… ЛеФей шла по сверкающему белому песку живописного озера, и тёплые бирюзовые волны смывали отпечатки её следов словно их никогда и не было, а лёгкий ветерок подхватывал концы изумрудного шёлкового шарфа, и те словно крылья трепетали за её спиной. Распущенные, слегка волнистые каштановые волосы тяжёлым водопадом ниспадали вдоль спины, и были украшены живыми цветами. В поводу она вела своего верного товарища – серого в яблоках коня с пепельной гривой, заплетённой в тугие косы. Его длинный хвост развевался по ветру словно серая парящая тень. Стайки разноцветных рыбок сопровождали идущую, весёлой радугой кружась в воде, призывая к себе хотя бы мимолетное внимание с её стороны.
И она ласково улыбалась им сквозь свои думы, от чего цвета рыбок становились заметно ярче и насышеннее.
Когда озеро осталось позади, путница ухватилась рукой за холку скакуна, оседлала его, и направила поводья в сторону великолепного строения, сверкающего в долине под лучами златого ласкового светила. День начал клониться к вечеру, и над горизонтом уже взошли все четыре луны, в свою очередь покрывавшие с небес дивным светом эту славную пренарядную землю. Наездница потрепала скакуна меж ушей, и тихо сказала: «Погнали». Топот копыт всколыхнул тишину цветущей долины, и вскоре стих за рощей златолиственных деревьев, расстилающейся на десятки миль вокруг.
Путница направлялась к Храму Любви, расположенному всего в нескольких милях к югу от озера. Конечно, на гравитоплане долететь до Храма было бы гораздо проще, а на флаере и намного быстрее, но она даже при очень серьёзной занятости старалась перед каждым посещением СвЕтилища улучить возможность и хоть на недолгий миг слиться с гармоничной красотой природы этого волшебного Края, где в стороне от мирской суеты и любопытных глаз, в самом центре Храма, под неусыпным оком Системы Управления , хранился Кристалл Истины, более известный как Ключ Богов. «Кристалл был материальным. И в то же время истинно волшебным. Он был вырезан из очень красивого камня, похожего на удивительно прозрачный изумруд. Но— это было что-то намного сложнее, чем простой драгоценный камень, пусть даже самый чистый. Он был ромбовидным и удлинённым, величиной с ладонь. Каждый срез кристалла был полностью покрыт незнакомыми рунами», истинное значение которых было ведомо только достойным. Тем не менее, каждый Человек из любой звёздной системы и галактики, достигнувший определённого уровня развития, мог посетить Храм Любви и Ключ Богов, если возникала такая необходимость. По словам Ивана Ефремова, жившего и писавшего свои фантастические для того времени романы до начала и в предверии грандиозных для Человечества изменений, поиск истины это способность пройти между светом и тьмой, по золотому сечению. Что по сути является туннельным переходом, описанным в одной из ранних статей
Андрея Рехтина. ЛеФей была Инструментом перехода…
Вселенская Гармония по управлению процессами в нашей Звездной системе поначалу вызывает чувство восхищения, а затем, при дальнейшем изучении, оно перерастает в глубинное понимание задействованных процессов. К окончанию Первого Переходного Периода Технологии «СветЛ» претерпели весьма существенные изменения, а в дальнейшем они были заменены на более совершенные. Сам Человек стал такими Технологиями…
Октябрь 2020
Марина Валяева